С.В. Заграевский
Новые исследования памятников архитектуры
Владимиро-Суздальского музея-заповедника
ГЛАВА 1:
Организация добычи и обработки белого камня в Древней Руси
глава 2: Начало
«русской романики»: Юрий Долгорукий или Андрей Боголюбский?
ГЛАВА 3: о
гипотетическом «промежуточном» строительстве собора рождества богородицы в суздале в 1148 году и первоначальном виде суздальского храма
1222–1225 годов
ГЛАВА 4: Вопросы
датировки и статуса церкви Бориса и Глеба в Кидекше
ГЛАВА 5: вопросы
архитектурной истории и реконструкции владимирского Успенского
собора андрея боголюбского
ГЛАВА 6: к
уточнению реконструкции Золотых ворот во Владимире
ГЛАВА 7:
Боголюбовский архитектурный ансамбль: вопросы истории и реконструкции
ГЛАВА 8: К
вопросу о реконструкции и датировке церкви Покрова на Нерли
Глава 9:
Вопросы перестройки владимирского Успенского собора Всеволодом Большое Гнездо
ГЛАВА 10:
Вопросы первоначального вида и датировки Дмитриевского собора во Владимире
Глава 9
Вопросы перестройки владимирского Успенского собора
Всеволодом Большое Гнездо
Обстройка высокими галереями Успенского собора 1158–1160 годов, пришедшего в аварийное состояние после пожара 1185 года, – первое каменное строительство Всеволода Большое Гнездо. В гл. 5 мы показали, что имели место не только обстройка галереями и возведение новых апсид, но и перекладка сводов собора Боголюбского в связи с демонтажом четырех малых глав. В связи с этим видится более верным говорить не об обстройке, а о перестройке собора.
Согласно летописным данным, эта перестройка была завершена в 1189 году1. Н.Н.Воронин полагал, что она началась в 1185 году – сразу после большого владимирского пожара, имевшего место 13 апреля2. Но начало строительства в год пожара маловероятно, так как перед закладкой галерей требовалось обследовать поврежденный храм, принять решение о его перестройке, найти мастеров и провести большой объем проектных работ. Вряд ли это было возможно успеть сделать до зимы. Соответственно, наиболее вероятной датой начала строительства является 1186 год.
Галереи построены из белого камня среднего качества (желтоватого и достаточно пористого). Фундаменты разнотипны: их глубина – от 4 до 8 рядов камня, присутствуют и крупные, и мелкие блоки различной степени обтески, и известковые плиты, и булыжники, и деревянные лежни3.
План Успенского собора в
перестройке 1186–1189 годов приведен на рис. 35. Это пятинефный, трехапсидный,
пятиглавый храм длиной (с апсидами) около
Членения стен галерей Всеволода повторили членения стен собора 1158–1160 годов. Закомары галерей расположились несколько ниже закомар собора Андрея, что придало храму в перестройке 1186–1189 годов некоторую «ступенчатость». Новые апсиды были вынесены к востоку от старых. В гл. 5 мы отмечали, что в галереях Всеволода отсутствуют угловые компартименты с северо-востока и юго-востока, а восточные малые главы сдвинуты к западу и существенно меньше западных глав.
В стенах собора Андрея Боголюбского при перестройке были пробиты дополнительные арочные проемы, призванные обеспечить единство внутреннего пространства храма. Однако интерьер все равно оказался весьма затесненным и темным (впрочем, иначе при сохранении столь значительных объемов старых стен и замене малых глав собора 1158–1160 годов глухими сводами быть не могло).
Хоры собора после перестройки слились с хорами собора Андрея, образовав единое пространство значительной площади. Весьма вероятно, что арочные перемычки, соединившие на уровне хор галереи 1186–1189 годов со стенами собора 1158–1160 годов (рис. 80), играли двоякую роль:
– дополнительно укрепляли храм, играя роль аркбутанов между галереями-контрфорсами и стенами собора Андрея;
– в древности на них мог располагаться бревенчатый настил, расширявший хоры на всю площадь галерей. Подобную гипотезу в отношении западной галереи выдвигал Н.Н.Воронин4, отмечая, что данных для ее подтверждения нет. Но на самом деле у этой гипотезы все же есть подтверждение – верхние обрезы перемычек-аркбутанов горизонтальны и выведены по всем галереям на одинаковую высоту. Вряд ли это могло быть простой случайностью.
Рис. 80. Арочные перемычки между стенами собора Андрея и галереями Всеволода.
Соответственно, и вход на хоры собора в перестройке Всеволода мог быть устроен в виде простой деревянной лестницы изнутри здания (хотя вероятен и вход с севера, со стороны «владычных сеней», – через дверь, позднее заложенную и до настоящего времени не обнаруженную архитектурно-археологическими исследованиями).
Лопатки галерей 1186–1189
годов украшены полуколоннами с лиственными капителями. Диаметр полуколонн
меньше, чем в соборе Боголюбского (
Порталы галерей Всеволода имели резные архивольты, поребрики и колонками, были украшены лиственными капителями и были значительно вытянуты в ширину, что гармонировало с общей продольной ориентацией фасадов, но несколько снижало «торжественность» оформления входа в храм.
Профиль цоколя галерей имеет форму простого отлива, за исключением цоколя апсид (там профиль аттический). Галереи украшены аркатурно-колончатым поясом с поребриком. Пояс стены южной галереи существенно отличается от поясов других стен и апсид: он заглублен в плоскость стены, а колонки «стоят» на отливе (рис. 81; на других стенах колонки свободно «висят»).
Рис. 81. Успенский собор. Южная стена.
Н.Н.Воронин показывал, что галереи Всеволода практически не имели «собственного» скульптурного декора: немногочисленные зооантропоморфные барельефы попали туда со стен собора Андрея6 (рис. 36). «Собственный» скульптурный декор зооантропоморфного типа присутствует на галереях только в некоторых консолях аркатурно-колончатого пояса. Промежутки между колонками галерей были расписаны, как и на соборе 1158–1160 годов7.
Окна галерей Всеволода разнотипны:
– в первом ярусе они строги и лишены профилировки;
– во втором ярусе они богато профилированы, украшены розетками и «репьями»;
– в апсидах и боковых пряслах восточной стены они имеют профиль, соответствующий профилю окон собора Боголюбского.
После перестройки 1186–1189 годов Успенский собор потерял «башнеобразность» и приобрел пропорции, вытянутые по горизонтали. Архитектурные формы перестроенного собора стали исключительно «мощными». По всей видимости, именно в связи с этим Н.Н.Воронин полагал перестроенный Всеволодом храм самостоятельным архитектурным произведением и писал, что Успенский собор был «крупнейшим делом владимирских зодчих Всеволода»8.
А.И.Комеч не только соглашался с Н.Н.Ворониным в том, что собор в перестройке 1186–1189 годов был самостоятельным архитектурным произведением9, но и полагал, что в 1186–1189 годах, как и на рубеже 1150-х и 1160-х годов, над Успенским собором работал немецкий зодчий10. Исследователь обосновывал это тем, что формы владимирского храма в перестройке Всеволода близки формам собора в Вормсе (вторая половина XII века, рис. 82), и что у этих храмов схожи оконные профилировки и перспективные углубления стен11.
Рис. 82. Собор в Вормсе. Фрагмент общего вида (западная часть).
В гл. 2 мы показывали, что тесная связь домонгольского зодчества Северо-Восточной Руси и поздней романики не вызывает никаких сомнений. Сходство ряда архитектурных деталей наводит на мысль об общем архитектурном влиянии собора в Вормсе на Успенский собор (как и на все современное «знаковому» вормсскому храму церковное зодчество Западной Европы и Северо-Восточной Руси). Но существует слишком много аргументов против того, что храм в Вормсе (как и любой иной западноевропейский либо византийский храм12) являлся прямым образцом перестроенного Успенского собора, и тем более против того, что во Владимире во второй половине 1180-х годов работал зодчий из Западной Европы.
Во-первых, перспективные углубления стен всеволодовых галерей являются прямой реминисценцией перспективных углублений стен собора Андрея Боголюбского.
Во-вторых, оконные проемы в вормсском соборе совсем иной формы, чем во всеволодовых галереях (рис. 83).
Рис. 83. Собор в Вормсе. Восточный фасад.
В-третьих, кроме оконных проемов, схожих по профилировке с вормсскими, в галереях Всеволода присутствуют окна иных форм и профилировок (см. выше).
В-четвертых, в вормсском соборе абсолютно иная аркатура, иной скульптурный декор (рис. 84).
Рис. 84. Собор в Вормсе. Аркатура, колонки, скульптурный декор.
В-пятых, вормсский собор объединен единым замыслом и единой логикой строительной реализации. В случае же Успенского собора мы видим наслоения архитектурного мышления двух разных эпох – Андрея и Всеволода.
В-шестых, вряд ли стоило приглашать западноевропейского архитектора лишь для того, чтобы перестроить владимирский собор, сохранив не только стены и столпы, но даже центральную главу старого храма.
В-седьмых, приглашение западноевропейского архитектора было весьма длительной дипломатической процедурой (об этом мы говорили в гл. 2). В 1185 году после пожара у Всеволода было на это очень мало времени.
В-восьмых, стены галерей
Всеволода имеют различную толщину (от 1,7 до
В-девятых, аркатурно-колончатый пояс южной стены располагается ниже поясов других стен. Н.Н.Воронин полагал, что этот пояс был рассчитан на восприятие снизу (с противоположного берега Клязьмы)14, но логика в этом случае могла быть только обратной – нижнюю часть собора закрывали край обрыва и крепостные стены, следовательно, пояс следовало бы поднять выше. В связи с этим мы придерживаемся точки зрения А.И.Некрасова, который называл такое расположение пояса южной стены «крупным дефектом и архитектурной нелепостью»15.
В-десятых, в стенах и апсидах галерей различна форма цоколя.
В-одиннадцатых, летопись абсолютно однозначно утверждает, что Всеволод «иже не ища мастеров от Немець, но налезе мастеры от клеврет святое Богородици и от своих»16.
Мы не можем безоговорочно принять и точку зрения Н.Н.Воронина и А.И.Комеча относительно того, что собор в перестройке 1186–1189 годов являлся самостоятельным архитектурным произведением. Этому также имеется ряд причин.
Во-первых, на галереях Всеволода практически отсутствует «собственный» скульптурный декор – при том, что и храмы Андрея, и все последующие храмы Всеволода декорировались очень богато.
Во-вторых, из-за того, что мастера Всеволода совместили членения галерей с членениями собора Андрея, в членениях северной и южной стен храма в перестройке 1186–1189 годов исчезла не только симметрия, но и всякая логика.
В-третьих, как мы видели в гл. 5, замена старых малых глав и расположение новых были продиктованы прежде всего конструктивной необходимостью.
В-четвертых, высота галерей, придавшая храму новый облик, также обусловлена конструктивной необходимостью – они играли роль контрфорсов.
В-пятых, про разнотипность архитектурных решений стен, фундаментов, цоколей, архитектурно-колончатых поясов галерей Всеволода мы уже говорили выше.
В-шестых, внутреннее пространство перестроенного храма, несмотря на возведение новых световых барабанов и пробивку в старых стенах арок, стало темным, тесным и лабиринтообразным, что противоречило основным принципам нарождавшейся готики. В соборе исчезла и «башнеобразность», сближавшая храмы Юрия Долгорукого, Андрея Боголюбского и последующие храмы Всеволода с архитектурными достижениями ранней готики и романики17.
Таким образом, в галереях Всеволода недостаточно «собственных» архитектурных решений для того, чтобы однозначно считать собор в перестройке 1186–1189 годов самостоятельным архитектурным произведением, а тем более «крупнейшим делом владимирских зодчих Всеволода».
Сформулируем иначе: перестройка 1186–1189 годов придала Успенскому собору Андрея Боголюбского принципиально новый облик, не менее уникальный, чем облик храма до перестройки. Случайностью это ни в коем случае не было, имело место исключительно удачное решение владимирскими мастерами двух сугубо утилитарных задач – укрепления и расширения храма 1158–1160 годов.
«Архитектурный прагматизм» Всеволода не раз проявлялся как в обстройке храмов «неэстетичными» галереями (Дмитриевский и Рождественский соборы), так и в «непрестижном» плинфяном строительстве (Успенский собор «Княгинина» монастыря, часть стен владимирского детинца). В случае владимирского Успенского собора этот «архитектурный прагматизм» выразился в том, что Большое Гнездо не стал сносить храм Боголюбского и строить на его месте новый, а предпочел расширить и укрепить старый. Благодаря такому решению Всеволода до наших дней сохранились стены, столпы и центральная глава собора Андрея Боголюбского, что позволяет нам с достаточной степенью достоверности судить о том, как выглядел шедевр древнерусской архитектуры – Успенский собор 1158–1160 годов (см. гл. 5, рис. 42 и 43).
ГЛАВА 10: Вопросы первоначального вида и датировки Дмитриевского собора во Владимире
Все материалы, размещенные на сайте, охраняются авторским правом.
Любое воспроизведение без ссылки на автора и сайт запрещено.
© С.В.Заграевский
ГЛАВА 1: Организация добычи и обработки белого камня в Древней Руси
глава 2: Начало «русской романики»: Юрий Долгорукий или Андрей Боголюбский?
ГЛАВА 3: о гипотетическом «промежуточном» строительстве собора рождества богородицы
в суздале в 1148 году и первоначальном виде суздальского храма 1222–1225 годов
ГЛАВА 4: Вопросы датировки и статуса церкви Бориса и Глеба в Кидекше
ГЛАВА 5: вопросы архитектурной истории и реконструкции владимирского
Успенского собора андрея боголюбского
ГЛАВА 6: к уточнению реконструкции Золотых ворот во Владимире
ГЛАВА 7: Боголюбовский архитектурный ансамбль: вопросы истории и реконструкции
ГЛАВА 8: К вопросу о реконструкции и датировке церкви Покрова на Нерли
Глава 9: Вопросы перестройки владимирского Успенского собора Всеволодом Большое Гнездо
ГЛАВА 10: Вопросы первоначального вида и датировки Дмитриевского собора во Владимире